4 июня Памятная дата военной истории России. «Брусиловский прорыв»

Подробности

Опубликовано: 04.06.2022 15:18

Просмотров: 189

Боевые действия на восточноевропейском театре первой мировой войны в кампании 1916 года ознаменовались таким важнейшим событием, как наступательная операция русского Юго-Западного фронта под командованием генерала А.А. Брусилова.

В ходе ее проведения впервые за весь позиционный период военных действий был осуществлен оперативный прорыв фронта противника, чего ни разу до этого не смогли сделать ни германцы, ни австро-венгры, ни англичане и французы.

Успех операции был достигнут благодаря избранному Брусиловым новому методу наступления, сущность которого заключалась в прорыве вражеских позиций не на одном участке, а в нескольких местах на протяжении всего фронта. Прорыв на главном направлении сочетался с вспомогательными ударами на других направлениях, из-за чего расшатывался весь позиционный фронт противника и он не мог сконцентрировать все свои резервы для отражения основного удара.

«Ранним теплым утром 4 июня 1916 года, 22 мая по старому стилю, австрийские войска, зарывшиеся перед русским Юго-Западным фронтом, не увидели восхода солнца, — пишет историк. —Вместо солнечных лучей с востока ослепительная и ослепляющая смерть — тысячи снарядов превратили обжитые, сильно укрепленные позиции в ад... В это утро произошло неслыханное и невиданное в анналах унылой, кровопролитной, позиционной войны. Почти на всем протяжении Юго-Западного фронта атака удалась». (Яковлев Н.Н. Последняя война старой России. М., 1994. С. 169.)

Этот первый, ошеломляющий успех был достигнут благодаря тесному взаимодействию пехоты и артиллерии. Русские артиллеристы вновь продемонстрировали всему миру свое превосходство. Артиллерийская подготовка на различных участках фронта продолжалась от 6 до 45 часов. Австрийцы испытали на себе все виды русского артиллерийского огня и даже получили свою порцию химических снарядов. «Ходуном ходила земля. С воем и свистом летели снаряды трехдюймовок, с глухим стоном тяжелые взрывы сливались в одну страшную симфонию». (Семанов С.Н. Макаров. Брусилов. М., 1989. С. 515.)

Под прикрытием огня своей артиллерии русская пехота пошла в атаку. Она двигалась волнами (по 3—4 цепи в каждой), следующими одна за другой через каждые 150—200 шагов. Первая волна, не задерживаясь на первой линии, сразу же атаковала вторую. Третью линию атаковали третья и четвертая (полковые резервы) волны, которые перекатывались через первые две (этот метод получил название "атака перекатами" и был впоследствии использован союзниками на западноевропейском театре войны).

Наиболее успешно прорыв был осуществлен на правом фланге, в полосе наступления 8-й армии генерала Каледина, которая действовала на луцком направлении. Луцк был взят уже на третий день наступления, а на десятый день войска армии углубились в расположение противника на 60 км и вышли на р. Стоход. Гораздо менее удачной была атака 11-й армии генерала Сахарова, столкнувшейся с ожесточенным сопротивлением австро-венгров. Зато на левом фланге фронта 9-я армия генерала Лечицкого продвинулась на 120 км, форсировала реку Прут и 18 июня взяла Черновцы.

Успех надо было развивать. Обстановка требовала переноса направления главного удара с Западного фронта на Юго-Западный, но своевременно этого сделано не было. Ставка пыталась оказать давление на генерала А.Е. Эверта, командующего Западным фронтом, с целью вынудить его перейти в наступление, но тот, проявляя нерешительность, медлил. Убедившись в нежелании Эверта приступить к решительным действиям, сам Брусилов через его голову обратился к командующему левофланговой 3-й армией Западного фронта Л.П. Лешу с просьбой немедленно перейти в наступление и поддержать его 8-ю армию. Однако Эверт не разрешил своему подчиненному сделать это.

Наконец, 16 июня Ставка убедилась в необходимости использовать успех Юго-Западного фронта. Брусилову начади поступать резервы (5-й Сибирский корпус из состава Северного фронта генерала А.Н. Куропаткина и др.), а Эверт, хотя и с большим опозданием, но вынужден был под нажимом начальника штаба Верховного Главнокомандующего генерала М.В. Алексеева перейти в наступление на барановичском направлении. Однако оно закончилось неудачно.

Между тем в Берлине и Вене уяснили масштабы катастрофы, постигшей австро-венгерскую армию. Из-под Вердена, из Германии, с итальянского и даже салоникского фронта на помощь разбитым армиям стали спешно перебрасываться войска. Боясь потерять Ковель — важнейший центр коммуникаций, австро-германцы провели перегруппировку своих сил и начали мощные контратаки против 8-й русской армии. К концу июня на фронте наступило некоторое затишье. Брусилов, получив в подкрепление 3-ю, а затем Особую армии (последнюю сформировали из гвардейских корпусов, она была 13-й по счету и из суеверия ее назвали Особой), начал новое наступление с целью выйти на рубеж Ковель, Броды, Станислав. В ходе этого этапа операции Ковель так и не был взят русскими. Австро-германцам удалось стабилизировать фронт.

Из-за просчетов Ставки, безволия и бездеятельности командующих Западным и Северным фронтами блестящая операция Юго-Западного фронта не получила того завершения, на которое можно было рассчитывать. Но она сыграла большую роль в ходе кампании 1916 года. Австро-венгерская армия потерпела сокрушительное поражение. Ее потери составили около 1,5 млн. убитыми и ранеными и оказались уже невосполнимыми. В плен было взято 9 тысяч офицеров и 450 тысяч солдат. Русские потеряли в этой операции 500 тысяч человек.

Русская армия, отвоевав 25 тысяч кв. км, вернула часть Галиции и всю Буковину. От ее победы Антанта получила неоценимые выгоды. Чтобы остановить наступление русских, с 30 июня по начало сентября 1916 года немцы перебросили с Западного фронта не менее 16 дивизий, австро-венгры свернули свое наступление против итальянцев и отправили в Галицию 7 дивизий, турки — 2 дивизии. Успех операции Юго-Западного фронта предопределил вступление 28 августа 1916 года Румынии в войну на стороне Антанты.

Несмотря на свою незавершенность, эта операция представляет собой выдающееся достижение военного искусства, что не отрицают и иностранные авторы. Они воздают должное таланту русского генерала. "Брусиловский прорыв" — единственное сражение первой мировой войны, в названии которого фигурирует имя полководца.

Вопрос о названии операции

Современники знали битву как «Луцкий прорыв», что соответствовало исторической военной традиции: сражения получали названия согласно месту, где они происходили. Мы знаем Бородинскую битву, а не «Кутузовскую»; Невскую битву, а не «битву имени Великого Князя Александра Невского» и т.д. Однако именно Брусилову была оказана нигде и никогда невиданная честь: боевые операции весной 1916 года на Юго-Западном фронте получили наименование «Брусиловского наступления».

Российская либеральная общественность часто проявляла удивительную активность, когда требовалось прославить персону, возвеличивание которой было сопряжено с унижением самодержавия. Когда стал очевиден успех Луцкого прорыва, по словам военного историка А.А. Керсновского, «победы, какой в мировую войну мы еще не одерживали», которая имела все шансы стать победой решающей и войну завершающей, то в рядах русской оппозиции появилось опасение, что победа будет приписана Царю как Верховному главнокомандующему, что усилит монархию, олицетворявшийся Николаем II строй. Чтобы этого избежать, и было нужно попытаться возложить всю славу на главнокомандующего фронтом: Брусилова стали восхвалять в прессе, как не превозносили ни Н.И. Иванова за победу в Галицийской битве, ни А.Н. Селиванова за Перемышль, ни П.А. Плеве за Томашев, ни Н.Н. Юденича за Сарыкамыш, Эрзерум или Трабзон.

В советское время название, связанное с именем пошедшего на службу к большевикам генерала, пришлось ко двору и советским историографам, советский генерал-лейтенант М. Галактионов в своем предисловии к мемуарам Брусилова писал: «Брусиловский прорыв является предтечей замечательных прорывов, осуществленных Красной армией в Великой Отечественной войне».

Брусиловский прорыв 1916 г. занимает важное место в истории первой мировой войны. Его масштабы и драматизм не менее потрясли мир, чем ставший символом стратегии истощения Верден. Тем не менее, сегодня в России об этой крупной операции русской армии знают гораздо меньше, чем 60 лет назад.

В настоящее время вновь возродился и не собирается умирать миф о Брусиловском прорыве, порожденный официальной пропагандой и военной цензурой еще в годы войны, подвергнутый серьезной критике в 20-е годы, несмотря на противодействие А.А. Брусилова, опровергнутый в 30-е годы и воссозданный позднее в условиях Великой Отечественной войны. В послевоенные годы серьезные исследователи первой мировой войны (А.А. Строков, И.И. Ростунов) не смогли преодолеть "мифологическую" тенденцию, их оценки Брусиловского наступления противоречивы, ибо факты опровергают идеологические построения. Почему есть повод говорить о мифологизации Брусиловского прорыва, в чем заключается миф и каковы возражения против его положений?

Сам А.А. Брусилов в мемуарах, а следом за ним советские военные историки 40-70-х годах создали следующие основные догмы истории наступления Юго-Западного фронта:

1. идея наступления принадлежала лично Брусилову, и он лично настоял на его проведении;
2. наступление имело громадный успех - противник потерял 2 млн. человек, перебросил с других театров военных действий 2,2 млн. солдат и офицеров, благодаря чему были остановлены операции у Вердена (Франция) и Тренто (Италия);
3. прорыв удался только благодаря изобретенному лично Брусиловым методу - наступлению всеми армиями сразу, с тактическими задачами для каждой, с тем чтобы противник не догадался, где наносится главный удар (модифицирован в "теорию дробящих ударов" после 1941 г.);
4. наступление остановилось из-за численного превосходства противника, отсутствия у Брусилова резервов, бездарности М.В. Алексеева и командующего 8-й армией А.М. Каледина, "измены" А.Е. Эверта.

Обращение и к историческим трудам 20-30-х годов (как советских, так и зарубежных авторов), и к документам Российского государственного военно-исторического архива позволяет опровергнуть вышеизложенное. Вот главные доводы.

1. Идея отвлекающего удара на Луцк высказана 1 апреля 1916 г. на совещании в Ставке начальником штаба Верховного главнокомандующего М.В. Алексеевым и лишь доработана Брусиловым в тактическом и оперативном плане{1}.
2. Прорыв у Луцка и на Днестре действительно потряс австро-венгерскую армию. Однако уже к июлю 1916 г. она оправилась от поражения и с помощью германских войск смогла не только отразить дальнейшие атаки, но и разгромить Румынию. Согласно опубликованным архивным данным, противник потерял, включая больных, на русском фронте до конца года чуть более 1000000 человек. Было переброшено против войск Брусилова 35 дивизий (в том числе с запада 8 сильно потрепанных и из Италии 6; из них 4 увезены обратно), т.е. меньше, чем потребовалось перебросить против румын (41).
3. Именно из-за выступления Румынии было остановлено германское наступление под Верденом; операция же против Италии заглохла еще до начала Брусиловского прорыва.
4. Метод "широкого наступления" - не изобретение Брусилова. Его применяли все стороны в кампании 1914 г., а в 1915 г. - русские войска Н.И. Иванова в Карпатах и наши противники в Галиции, на Волыни, в Польше, Прибалтике и Сербии. При укрепленном фронте успех мог быть достигнут только огромным численным превосходством или в условиях деморализации противника. Иначе лобовой штурм приводил к неоправданным огромным потерям. Противник уже в июне разгадал направление главного удара и затем отразил его с помощью мобильных резервов на узловых участках фронта.
5. Брусилов напрасно винил в своих просчетах других. Каледин был его выдвиженцем и действовал успешно до тех пор, пока сам Брусилов не стал вмешиваться в каждую мелочь в управлении армией, потерявшей в результате операции свыше 300 тыс. человек{2}.

Несправедливы и обвинения в бездействии А.Е. Эверта: его Западный фронт начал наступление, которое противник отразил. Алексеев после неудачи Западного фронта переносит главный удар в полосу Брусилова. На Юго-Западный фронт посылается до полумиллиона солдат с других фронтов и более 600 тыс. маршевого пополнения. В то же время, только по приблизительным подсчетам по ведомостям Ставки, Юго-Западный фронт Брусилова потерял с 22 мая (4 июня) по 14(27) октября 1916 г. 1,65 млн человек{3}.

Именно это обстоятельство и решило судьбу наступления: русские войска благодаря "методе Брусилова" захлебнулись собственной кровью. Брусилов не выполнил ни одной задачи: враг не был разгромлен, его потери были меньше, чем у русских, успех для атак Западного фронта также не был подготовлен этой грандиозной отвлекающей операцией. Ковель, который притягивал все внимание Брусилова, как Селена лунатика, так и не был взят, несмотря на чудовищные потери трех армий, тщетно его штурмовавших. Не случайно многие авторы связывали разложение русской армии с крахом надежд на развитие успеха в результате наступления Брусилова.

Следует заметить, что миф может существовать только при небрежении к источникам. Ныне вновь стоит задача расширения источниковой базы исследований о первой мировой войне и, конечно, о Брусиловском прорыве. Речь идет в первую очередь об архивных источниках, прочно забытых с 40-х годов. Освоение новых документов позволит лучше и глубже осмыслить великую драму 1914-1918 гг.